Напряженность знания

[epoxyde]

Принцип напряженности знания можно продемонстрировать на известном примере. 19 век, Англия, Чарльз Дарвин только что вернулся из пятилетнего кругосветного путешествия на корабле «Биггль». Он известен научной общественности вовсе не как биолог. Его знают как замечательного геолога, а его коллекции, которые позже станут всемирно известными, собраны небрежно и, порой, даже невозможно точно определить, где был найден тот или иной экземляр.

На момент написания первого очерка с прообразами будущей теории факт эволюции уже давно известен всем ученым Европы, уже существует множество разной степени правдоподобности объяснений этого факта. Уже Мальтус написал свой труд о народонаселении, в котором практически нащупал главные эволюционные механизмы. Уже хорошо известны работы Лайеля, в которых основными положениями являются актуализм и униформизм. Уже есть концепция архетипов Оуэна, который и ввел в оборот понятие гомологов, на которых сам Дарвин показал, как работает эволюция. Жоффруа Сент-Илер изучает эмбрионы и находит, что на ранних стадиях они очень похожи друг на друга. Уже общеизвестна и уважаема и критикуема одинаково теория катастроф Кювье. Ламарк буквально недавно представил свою концепцию наследуемых изменений, появляющихся у животных и растений. В работе лесовода Патрика Мэттью, посвященной особенностям роста строевого корабельного леса буквально формулируется основа всей будущей теории Дарвина – отбор наиболее приспособленных экземпляров, и это 1831 год, когда Дарвин еще в самом начале своего путешествия на «Биггле».

Научный мир в середине 19 века уже перенасыщен идеей эволюции. Всему ученому сообществу ясно, что бесконечно примирять факт эволюции и религиозное представление о сотворении мира невозможно. Слишком уж много явных расхождений со стройной библейской картиной. Авторитет Дарвина, как блестящего натуралиста, опытного геолога, одного из самых прогрессивных ученых своего времени умалить нельзя. Но нужно совершенно справедливо сказать, что не будь теории эволюции Дарвина, была бы теория эволюции Альфреда Уоллеса или Томаса Гексли, или, может быть, Джозеф Гукер, которому Чарльз Дарвин доверил первому ознакомиться с наброском своей теории, в конце концов пришел бы к осознанию основных механизмов эволюции. И даже, если не они все, то кто-то из тех ученых, кто яро поддержал теорию Дарвина, так или иначе, но сформулировал бы то, что нам сегодня известно, как Теория эволюции Чарльза Дарвина.

Напряженность знания – это перенасыщение информационного пространства актуальной, достоверной и прогрессивной научной информацией, создание своеобразного «интеллектуального поля», в котором вызревают настоящие научные прорывы. Напряженность знания должна создаваться не только научным сообществом, в этом должно участвовать все общество, формируя вокруг себя среду, наполненную идеями. Если же такую среду мы не формируем, нельзя надеяться на появление в ней отдельных личностей, чья интеллектуальная работа порождает новые научные открытия.